Татьяна Тарасова: Красавица или Чудовище?

    Самой большой сенсацией декабря минувшего года для любителей фигурного катания было возвращение в Россию Татьяны Анатольевны Тарасовой. Поскольку этот шаг сопровождался известием о том, что Тарасова рассталась со своей американской ученицей Сашей Коэн - одной из самых перспективных фигуристок нынешнего олимпийского цикла, многие российские средства массовой информации решили продать это известие как своего рода гражданские похороны великого наставника. Кучка перьев принялась щелкать о том, что от Татьяны Анатольевны ушли все её ученики, включая Алексея Ягудина, что её вытеснили из Соединённых Штатов Америки и, вообще, что будущее Тарасовой – это её прошлое. А фанаты Тарасовой приняли и меня за обосревателя их кумира и закидали вопросами: почему я называю её не тренером, а режиссёром, и не скрыто ли в «режиссёре» отрицание ТАТ как тренера?

    Попробую разъяснить им свою позицию. В «Толковом словаре» Владимира Даля понятия «тренер» вообще нет. Что же касается «Словаря русского языка» Ожегова, то там оно толкуется как «Специалист по тренировке кого-нибудь. Т. Футбольной команды». Поэтому для меня тренер в фигурном катании – это педагог на коньках или без оных, который стоит рядом со спортсменами и учит их правильно исполнять элементы, предписанные правилами ISU. А Тарасова не тренер, она - Творец.

    С первых шагов по стезе наставника Татьяна едва ли не первой в мире любительского фигурного катания сообразила, что само понятие «спортивные танцы на льду» - абсурд. Недаром ещё покойный Станислав Жук был категорическим противником включения танцев на льду в соревнования по фигурному катанию, высказывая мнение, что фигурное катание это спорт, а танцы – нет. Танец не может и не должен быть спортивным: даже на льду это искусство, а не хоккей без шайбы и клюшек. Поняв это, Тарасова превратила лёд в сцену, а выступления своих танцоров – в яркие спектакли, оформленные по законам театра, где на сцене обязательно должны сочетаться костюмы, музыка, свет и программа. Так она стала режиссёром своих спектаклей на льду, со временем расширив их на парное, а потом и одиночное катание. Да и личная жизнь Тарасовой – это мир искусства. Замужем она за одним из лучших пианистов мира Владимиром Крайневым, среди её ближайших подруг - Галина Волчек и Марина Неёлова, а в обойме друзей - журналисты, критики и многие другие, кого называют московской и российской интеллигенцией

    Вряд ли стоит перечислять всех её учеников: она подняла на крыло целую стаю нынешних тренеров и хореографов. Очень редко, но бывало, что ей не удавалось вырастить лебедей из гадких утят, но только из тех, у которых не было лебединой генетики. Или она сознательно жертвовала этими учениками ради более важной цели.

    Ученица Чайковской, Тарасова со временем оставила свою учительницу далеко позади себя. Долгие годы эти две «гранд-дамы» советского танца на льду разыгрывали под внимательными взглядами телекамер скетчи заклятого соперничества, надевая на лица при выходе к бортику каменные мины. Но это были спектакли для широкой публики, взаимное уважение у них осталось. Нет, соперничество между разными тренерами, конечно, было, и Тарасова выигрывала не всегда. Однажды она привезла на Олимпийские Игры танцевальный дуэт высшего сорта, а золотые медали дали паре всего лишь первосортной. Но, если взять хотя бы тех, кого Татьяна Анатольевна готовила в последние годы - как можно не восхищаться ей за то, что она сделала с итальянской парой Барбара Фузар-Поли/Маурицио Маргальо, где красавец-партнёр до сих пор так и не научился исполнять основные танцевальные элементы как следует? Или со ставшими бронзовыми призёрами чемпионата мира только благодаря её фантазии израильтянами Галит Хаит/Сергей Сахновский, с которыми она работает и в этом сезоне?

    В последнее время Татьяне Анатольевне стали вменять в вину, что она-де приходит на тренировки, садится на льду на стул с сигаретой в зубах и смотрит, как её ассистенты занимаются с её спортсменами технической подготовкой или шлифуют с ними программу. Кое-кому это не нравится, некоторые коллеги даже называют Тарасову лентяйкой, пользующейся чужим трудом. Таким критикам я бы рекомендовал почитать детективы Рекса Стаута. Его герой, частный детектив Ниро Вульф, тоже большинство времени проводит в кресле, с сигарой, но именно в этом кресле и раскрывает все преступления, ибо его рабочий инструмент – мозг. У Вульфа есть ассистент, Арчи Гудвин, и целая группа опытных детективов, которых он нанимает при необходимости. Те собирают по крупицам необходимую информацию и несут её шефу, но только гений Вульфа позволяет свести эту информацию в единое целое и разгадать загадку.

    Как и Ниро Вульф, Татьяна Тарасова тоже работает головой, а технической подготовкой фигуристов занимаются её ассистенты, одновременно постигая секреты её несравненной популярности. Правда, недавно одному из них не пришла в голову мысль, что он уже всё от неё взял и может делать то же самое не хуже. Время покажет, был он прав или нет.

    После ухода Саши Коэн мне задали немало вопросов на конференции и по адресу электронной почты о том, что выиграет, и что может проиграть потенциальная чемпионка мира и окрестностей от этого перехода. Я честно отвечал, что Робин Вагнер, надо полагать, сумеет довести уровень техники исполнения прыжков и элементов Саши до вершины требований Федерации фигурного катания США, за которую та выступает. Но в то, что Вагнер или другой американский тренер сумеет сделать из Коэн олимпийскую чемпионку Турина – да что там Турина, хотя бы чемпионку мира в Дортмунде или Москве, верится с трудом: окончательный, ослепительный блеск на туфли нужно наводить бархоткой, а не сапожной щёткой. Может быть, именно поэтому лучшая фигуристка США Мишель Кван ушла к российскому наставнику Рафаэлу Арутюняну.

    Разумеется, Тарасова – далеко не ангел: ангелы на льду не выживают. Конечно, беря к себе нового спортсмена, новую спортсменку или новую пару, она преследует и собственные цели. После того, как Татьяна Анатольевна завоёвывала очередные золотые медали со спортсменами, с которыми работала всего лишь несколько недель или месяцев, она нередко проходила по их бывшим тренерам как каток по глиняным свистулькам. Немало соперников было раздавлено или отброшено колесницей её триумфа. Да и уживчивость – далеко не самая сильная черта характера Тарасовой, из-за чего она страдала и в Америке. Но, если Людмила Белоусова и Олег Протопопов не стали тренерами только из-за того, что все свои идеи расходуют только на себя самих, то Татьяна Тарасова всё тратит на своих учеников. И никогда не даёт своих учеников, своих «тарасят», в обиду. Считает их всех членами своей семьи, своего дома и относится к ним как к родным. Поэтому многие ученики называют её «мамой Таней» или просто «мамкой» по крайней мере, до тех пор, пока с ней не расстаются.

    Что же ждёт Тарасову в Москве после возвращения? Конечно, оставшиеся в России тренеры на свой лёд постараются её не пускать. Да и Федерация имени Писеева в честь возвращения блудной дочери ни праздник не устроит, ни тельца не зарежет, ни льдом не поделится. Но хотелось бы надеяться, что у кого-нибудь из танцевальных тренеров хватит ума пригласить её к себе в качестве советника, лучшего в мире создателя программ, в которых все достоинства фигуристов выведены на первый план, а все их недостатки спрятаны в глубине разрешённых трюков. Я уверен в том, что вечер «Татьянина дня» наступит ещё очень и очень нескоро.


Артур ВЕРНЕР, 23.01.2004.